МОЖЕТ, ТЫ ЕЁ ВСТРЕТИШЬ...

      Проснулся Тэцуро от довольно ощутимого толчка, означавшего начало торможения. Сев на скамье, он, всё ещё мало что соображая, сквозь пелену перед глазами, которая бывает, когда просыпаешься не по своей воле, разглядел проводника в его обычных наглухо застёгнутой шинели с высоко поднятым воротником и глубоко надвинутой фуражке.
     - Специально для отсутствовавших, - лица этого, единственного сотрудника космического поезда, как и всегда, было не разглядеть, но даже так можно было понять, что его обладатель улыбался, - повторяю: Галактический экспресс 999 подъезжает к станции Планета Деревьев. По причине отставания от графика время стоянки будет сокращено до шести с половиной часов. Этого времени вполне может хватить для того, чтобы поохотиться. Возможно, именно вам улыбнётся удача.
      Прослушав сообщение, мальчик кивнул и меланхолично уставился в прямоугольник окна, за которым виднелось какое-то грязно-белое, скорее, даже серое поле.
     - Что-то, не вижу я никаких деревьев, - протянул он.
     - И не увидишь, - отозвалась его золотоволосая спутница, - их здесь, попросту, нет… больше нет. Вернее, существуют, конечно, декоративные тополя, высаженные по бокам городских улиц, но и из них большинство уже умерли, а в ещё живых мало толку.
     - Тем более, зимой…
     - А здесь теперь всегда зима.
     - Почему? - Хоси но Тэцуро не выглядел удивлённым, слишком уж много за время своего путешествия он успел повидать странных и страшных миров. - Ядерная зима? У них война была?
     - Человек, - грустно улыбнулась Метейл, - это такое существо, что может погубить свой мир и без войны. На счёт остального, конечно, здешнюю атмосферу здоровой не назовёшь, но от нескольких часов прогулки с тобой ничего не случится.
     - Да мне как-то… - перед глазами Тэцуро уже начали вырисовываться двускатные крыши, шпили более высоких зданий, похожих на готические соборы, почти у самого горизонта - две, судя по всему, уже давно переставших дымить фабричных трубы и стены какой-то старой крепости. Всё это, без сомнения, имело бы тот вид, который принято называть «нарядным», навевало бы ассоциации с рассказанными матерью или прочитанными при свете едва коптящей керосиновой лампы сказками. Но толстый слой серого снега портил всё впечатление, заставляя думать, что город этот - вовсе и не город, а та безликая, неживая, болезненная страна, что снится во время кошмара. - Гулять не очень хочется.
     - Ну, знаешь, первый раз на Планете Деревьев, и даже не съездить на охоту. Неправильно это как-то.
     - Погоди, Метейл, проводник, вон тоже про какую-то охоту говорил. На кого охотиться, когда ты сама только что сказала, что здесь всё время зима и лесов не осталось?
     - На неё, - женщина кивнула на окно.
      Как раз, в это время за ним проплывала огромная, метров сорок в высоту статуя из камня (какого именно, разобрать было нельзя из-за слоя всё того же, похожего на могильную пыль, снега). Последняя изображала стройную молодую женщину с длинными волосами и очень красивым, но отчего-то грустным, даже печальным лицом, устремлённым куда-то в глубины неба. Одета она была в очень искусно изображённое ваятелем короткое, развевающееся по ветру платье (юный путешественник даже поймал себя на том, что пытается подглядеть, что делается под ним). На бывшем под босыми ногами постаменте, имитировавшем покрытую весенними цветами кочку (что в сочетании с покрывавшей его грязной крупой смотрелось почти кощунственно) была высечена надпись: «Лора», ниже, судя по всему, было продолжение, но оно было скрыто под, казалось, особенно толстым слоем серых осадков.
     - Вроде местной Диметры*, - пояснила Метейл, - или, скорее, Персефоны*. Только вот ни Аида, её пленившего, ни, соответственно, её самой здесь уже лет, наверное, двадцать никто не видел. Этим тут и занимаются туристы, а также те, кто живёт за счёт туристов, то есть, почти всё население планеты.
     - Ясно. Так, ты думаешь, мне тоже нужно погоняться за этой самой Лорой?
     - Думаю, да. - Эту фразу Метейл сказала после несколько более долгих раздумий, чем ожидал её собеседник. - Иначе, для чего, вообще, путешествовать?
      Почти у самой двери вагона к нему подошла среднего роста стройная девушка в короткой почти стерильно-белой куртке, чёрной стречевой юбке и фиолетовых колготках, красиво обтягивавших длинные ножки. Волосы новой знакомой были коротко острижены и выкрашены в ярко-синий цвет. Эта девчонка представилась сотрудницей экскурсионного бюро планеты и предложила присоединиться к, по её словам, «почти сформированной» группе, в скором времени долженствовавшей отправиться на поиски той самой Лоры. Согласившись, гость Планеты Деревьев и ещё несколько пассажиров 999-го и почти одновременно с ним подошедшего 111-го экспрессов спустились вслед за ней в пропахший машинным маслом подземный переход. У выхода ждал отделанный под один из первых локомотивов электромобиль, впряжённый в вереницу шестиместных вагончиков. Здесь с них взяли установленную плату и, потребовав вдвое больший залог, вручили небольшие фотоаппараты-«мыльницы» из такой же серой, как почти всё вокруг, пластмассы, с предостерегающей надписью над объективами: «Собственность экскурсионного бюро Планеты Деревьев. По окончании мероприятия должен быть возвращён ответственному лицу под угрозой удержания залога и штрафа за порчу имущества. По просьбе клиента осуществляется сохранение на любые носители и бесплатная печать снимков любого формата, кроме постеров, в количестве не более двух. Оплата за печать дополнительных снимков и постеров - по утверждённым тарифам. Поздравляем гостей планеты с прибытием и желаем удачной охоты!».
      Вскоре экскурсионный поезд тронулся. Сначала он неспешно катился по каменным плитам вокзала, который, если бы не этот вечный грязно-серый снежок, был бы очень похож на иллюстрацию к книгам Конан Дойла, потом, чуть прибавив хода, - по шоссе, уходящему от него в сторону невысокого холма, усеянного какими-то бугорками почти одинаковой высоты. У его подножья «паровозик» съехал с асфальтированной дороги для того, чтобы начать взбираться по едва различимой под снегом гравийной.
     - Дорогие гости, - начала после съезда на неё, взявшая в руки беспроводной микрофон девушка-экскурсовод, занявшая место в первом вагоне. - От лица экскурсионного бюро Планеты Деревьев позвольте ещё раз поприветствовать вас на нашем небольшом путешествии в обитель знаменитой Лоры.
      Как раз в это время вагончик Тэцуро проезжал мимо ближайшей к дороге группы из трёх или четырёх серых кочек. Теперь он мог видеть, что эти бугорки - не что иное, как занесённые снегом пни каких-то странных деревьев с почти идеально гладкой корой цвета слоновой кости. «Ничего себе, они любят эту самую Лору, - пронеслось в голове экскурсанта, - вырубать целые леса при том, что, насколько я понял, она является кем-то вроде богини плодородия».
     - Кто знает, - продолжала тем временем гид, - может быть, именно вам повезёт встретить былую хозяйку этих мест. Но для начала попрошу всех обратить внимание на эти многочисленные пни. - Вагончики замедлили ход, давая возможность рассмотреть расстилающиеся до самого горизонта (теперь они были почти на самой вершине горки) останки леса. - Наверное, не все из вас знают, что это за деревья. А между тем, и самые интерьеры вагонов, в которых большинство из вас сюда прибыли, сделаны либо, в случае если это салоны первого и отчасти - второго классов, из древесины этих растений, либо, если вы предпочли более экономный вариант - из материалов, включающих в себя в той или иной мере продукты её переработки. У многих из вас - механические тела или какие-то их части. Последние, в свою очередь, с почти стопроцентной вероятностью включают в себя детали из пластиков, также содержащих определённый процент продуктов обработки растений, составлявших некогда Великий лес, по территории которого мы с вами продвигаемся. В электротехнике материалы из сока этих деревьев, заслуженно прозванных платиновыми, некогда широко использовались, а в особо ответственных случаях применяются и по сей день в качестве изоляции. В медицинской промышленности они, хотя, всё реже и реже, но используются в качестве сырья для производства повязок, пластырей, шовных материалов, - при эти словах у Тэцуро заболел давний шрам, - ряда хирургических и стоматологических инструментов. Добавим сюда также производство одежды, мебели, предметов декора, игрушек, элементов отделки салонов транспортных средств, - все эти отрасли промышленности ещё совсем недавно нельзя было представить без использования тех или иных веществ, получаемых из различных частей платиновых деревьев - эндемиков нашей планеты. Теперь, к сожалению, предприятиям, выпускающим всё вышеперечисленное, приходится использовать вторсырьё, что, как вы сами понимаете, не повышает качества продукции. Другой вариант для современных промышленников - где-то изыскивать ещё сохранившиеся запасы платиновой древесины и продуктов её переработки, тем самым повышая стоимость изделий. Наиболее распространённый путь - применять синтетические аналоги, в большинстве случаев не имеющие ряда свойств присущих платиновым деревьям, тем самым, хотя и несколько снижая цену, но значительно ухудшая качественные характеристики товара. Давайте же проследим весь путь превращения Планеты Деревьев сначала из почти дикого края в добывающий и перерабатывающий центр галактического значения, а потом - перехода из этого состояния в то, в котором мы находимся теперь.
      Из-за ещё одного бугра начали медленно выплывать сначала две кирпичных трубы, а вслед за ними - остальное полуразрушенное здание со стоящими рядом с ним причудливыми колёсными и гусеничными машинами, обильно запорошенными всё тем же пеплом былого величия.
     - Попрошу вас посмотреть направо, - переведя дух, продолжила синеволосая девушка. - Вы можете видеть развалины первой из построенных на нашей планете фабрик по переработке платиновых деревьев. Символично выглядит само её местоположение, сразу за стеной, вид на которую нам с вами должен открыться… вот сейчас.
      И, действительно, по обе стороны от фабрики теперь можно было видеть очень длинную, во многих местах разрушенную старинную стену, тянувшуюся до самого свода светло-серого небесного купола. Грозно торчащие зубцы, выдвинутые чуть вперёд сторожевые башни, похожие на шахматные ладьи, более угадывавшийся, чем различимый под серым снегом ров - всё это очень красноречиво говорило о её предназначении.
     - Стена эта, уважаемые гости, - продолжала свой вдохновенный рассказ девушка, - была возведена с целью защиты первых земных колонистов от проживавшего в Великом лесу племени мазон. Это, конечно, не были те мазон, о которых вам известно из историй о храбром капитане Харлоке, вовсе нет. Это было грубое и примитивное (или, возможно, как предполагают некоторые этнографы, ранее стоявшее на более высокой ступени развития, но после переселения сюда деградировавшее) племя. Отличались они и внешним обликом: у большей части слуг Рафлезии волосы были синими, у некоторых рыжими, большинство же жительниц этой планеты имели зелёные. Из всех достижений цивилизации они признавали только тканую одежду, разговор о которой ждёт нас впереди, да кустарным образом изготовленное световое и огнестрельное оружие, которое, впрочем, было не больше-не меньше, чем результатом слепого копирования образцов, купленных или захваченных ими у оказавшихся здесь представителей более развитых обществ. Очень долго большая часть активности нескольких поколений живших здесь землян заключалось в том, что либо они убивали этих мазон, либо эти самые мазон убивали их.
      В эту минуту за уже порядочно запорошенным окном вагончика проплыли искорёженные и закопчённые (чёрные пятна были видны даже сквозь серый покров) останки орудийного лафета, устремлённого туда, где когда-то был бескрайний лес.
     - Всё изменилось, - продолжал звучать в маленьких динамиках голос сотрудницы бюро, - как только место убитой в одной из стычек Бари*, много лет возглавлявшей эту общность, заняла вернувшаяся по обмену из плена колонистов Лорелея, прозванная Лорой. Да, кстати, отсюда вы можете хорошо различить посвящённый ей скульптурный памятник.
      И, действительно, с того место, где они теперь продолжали свой небыстрый путь, была прекрасно видна фигура каменной мазон, грустно провожавшей и встречавшей космические поезда. Теперь в редких багровых лучах, иногда пробивавшихся сквозь плотный слой серых облаков, она казалось уже не опечаленной чем-то женщиной, но беглянкой, израненной, испачкавшейся собственной кровью в одном стремлении - поскорее покинуть это гиблое место.
     - С того момента, как она возглавила племя, - тем временем продолжала свой рассказ девушка-экскурсовод, - начались мирные переговоры. Поначалу люди, большинство из которых потеряли в этой, длившейся много лет войне, кто друга, кто - брата, кто - сына, кто - отца, а кто, и вовсе, оставшийся один на целом свете, и слышать не хотели о её завершении путём иным, чем поголовное уничтожение местного населения. Но последнее могло дать за себя очень приличный выкуп. Дело в том, что колонисты и раньше покупали или выменивали у жительниц Великого леса прекраснейшей работы ткани и женское платье. Одни из этих материй имели цвета, более яркие, чем дают искусственные красители, но в отличие от них, никогда не выгоравшие, не смывавшиеся и не тускневшие. Другие, будучи очень лёгкими и невесомыми, могли защитить от жары и холода лучше любых изобретений земных текстильщиков. Третьи меняли цвет и узор, в зависимости от сочетания фаз наших лун. Жгуты и повязки из четвёртых, даже будучи наложены слабой рукой подростка, женщины, раненного, превосходно останавливали кровь и способствовали скорейшему заживлению ран. Теперь же речь шла не просто об уступке крупной партии этого замечательного товара, но об открытии секрета его производства… Вы, наверное, уже поняли, из какого сырья. Соплеменники Лоры могли предложить материал и веками накапливавшиеся знания по его подбору обработке, люди - капиталы, рабочую силу, знания похожих технологий и их научное обоснование. Так, на партнёрских началах с племенем, была построена первая мануфактура, занимавшаяся заготовкой, хранением и переработкой платиновых деревьев, позже преобразованная в фабрику, которую мы с вами недавно проехали. Теперь попрошу уважаемых гостей посмотреть налево.
      В той стороне, куда было указано, оказался заваленный всё тем же серым снегом особняк, выстроенный в колониальном стиле. Прутья его ограды давно заржавели, во многих местах упав или, вовсе, отсутствуя. Штукатурка здания облупилась, на крыше во многих местах зияли чёрные дыры, некоторые окна были наглухо закрыты ставнями, но большинство - лишено даже стёкол и рам. Клумба перед домом, как и многое в этом мире, превратилась в безликий болезненно-серый сугроб.
     - Это - дом мистера Оунера* - тоже, в некотором смысле, знаковой фигуры для нашего мира. Первое, что он сделал, прибыв на нашу планету, как пишут биографы, не имея даже денег на обратный билет, - взял ссуду в колониальном банке. Вторым его делом была покупка ещё толком не окупившей себя после недавней модернизации фабрики. Оунер, как уже говорилось, не имел ни денег, ни связей, но зато, у него был острый ум предпринимателя, благодаря которому меньше, чем через год вся одежда колонистов и большая часть мебели в их домах стали местного производства. Больницы почти прекратили закупку извне инструментов, перевязочных и шовных материалов, чиновники стали писать исключительно на местной бумаге. Единственная крупная компания здесь - галактическая железная дорога, понятно, не могла оставаться в стороне от столь быстро развивающегося бизнеса и заключила с Оунером ряд выгоднейших контрактов. Теперь слава материалов и готовых изделий из платиновых деревьев стала звучать, пока ещё не греметь, но звучать и за пределами планеты, постепенно распространяясь по галактике. Понятно, что с такими объёмами одна небольшая фабрика справиться не могла, но она… кстати, посмотрите, пожалуйста, направо.
      С холма был виден настоящий лес. Правда, состоял он не из деревьев, а из каменных и кирпичных труб, радиомачт и линий электропередачи.
     - Так вот, - продолжила синеволосая девушка, - теперь она была и не одна. Часть из этих фабрик была построена как дочерние предприятия компании Оунера, другая - введена в эксплуатацию им же, но совместно с ГЖД, третья - с колониальным банком, также значительно поправившим свои дела за счёт кредитов промышленникам и обслуживания их сделок, а четвёртая - даже верхушкой племени Лоры. Естественно, что работать на этих заводах должно было много людей, обслуживать которых, управлять ими и зарабатывать на них могли ещё больше. Вскоре от прежнего небольшого городишки остался один лишь центральный район.
      Из «леса» их поезд выехал в какой-то заброшенный квартал. Здания здесь, ещё больше, чем в районе, примыкавшем к вокзалу, были засыпаны серым снегом. Но зато, это были и не уютные домики с картинок в книжках. Небоскрёбы, по сто и более этажей, торговые центры с огромными парковками, угадывающиеся под слоем праха здания школ, больниц, казино, даже таких заведений, при виде чьих едва различимых вывесок Тэцуро краснел и отводил глаза. У обочин и на стоянках попадались брошенные автомобили и автолёты, как попроще, так и самых изысканных марок. Были здесь также фуры, автобусы, грузовики, трактора, уборочные машины. По всему было видно, что когда-то в этом ныне заброшенном городе кипела жизнь. Но теперь только воющий в пустых глазницах окон ветер был здесь хозяином.
     - Как вы можете понять, - голос из динамиков теперь звучал как-то по-другому, - при таком интенсивном развитии производства вскоре начались проблемы. Первыми тревогу забили, естественно, мазон, и, естественно те, что оказались вдалеке от этого, скажем так, пирога. Живя по-старинке, охотницами, рыболовами и собирательницами, они заметили, что платиновые деревья истребляются с опасной быстротой, а подавляющее большинство новых, высаживаемых, согласно недавно принятому закону, из-за плохой экологии не растут. Благодаря этим обстоятельствам, они уже к моменту подачи своей петиции в правительство потеряли значительную часть своих доходов, ибо некоторые размножавшиеся на этих самых деревьях породы пушных зверей, чей мех также дорого ценился, причём, не только здесь, практически полностью вымерли. Более того, указывали они, если деревья, сводимые почти под корень в производственных целях, хоть отчасти но восполняются и, если не продолжать бесконтрольно строить фабрики, то какую-то, совсем небольшую, но часть их удастся, всё-таки, сохранить, то о восстановлении платиновых деревьев, уничтоженных при строительстве тех же фабрик, шоссе и новых районов, никто и не думает. И, помимо очевидного - уничтожения сырья, за счёт которого жила большая часть планеты, это грозило и вымиранием целого ряда прочих групп животных, чья среда обитания была таким образом разрушена. Следовательно, над теми животными и растениями, что были связаны пищевыми и иными отношениями с оказавшимися теперь под угрозой вымирания, также нависла беда. Но, конечно, правительство, само состоявшее из фабрикантов и их избранников, не послушало мазон. Даже собственные соплеменницы пригрозили им изгнанием, если они не прекратят панику. Индустрия по переработке платиновой древесины развивалась. Теперь во всей вселенной не было уголка, где нашлись бы люди, не пользующиеся теми или иными её продуктами. Охотницы постепенно становились рабочими на тех же фабриках, лесничими, охранявшими их главное сырьё, дровосеками, его заготавливашими. Молодые мазон ходили в школы, потом - в колледжи и университеты с тем, чтобы, став взрослыми, более плотно влиться в эту индустрию. Кого теперь волновала гибель множества видов животных и растений? Никого, ведь они только мешали заготавливать древесину. Кого волновало загрезнение водоёмов, воздуха? Никого, ведь можно было купить устройства, их очищающие. Большая часть еды также была привозной, либо синтезированной из продуктов переработки всё тех же деревьев. Ну, это… - девушка кашлянула в кулачок, - местная особенность, от неё вскоре отказались по причине низкой пищевой ценности. Но вот, однажды случилось то, к чему так упорно шли жители этой планеты. После многолетнего истребления значительной части лесов и последующей их высадки совершенно не там, где было необходимо, два года подряд прошли без единой капли или снежинки, упавших с неба. Питьевая и большая часть технической воды давно уже была привозной, но деревья… деревья начали гибнуть куда быстрее, чем просто будучи истребляемыми ради переработки. Первыми подняли голос, опять-таки, мазон, на этот раз, и богатые во главе с Лорой. На общем собрании фабрикантов эта, последняя потребовала сократить, а на ближайшее время, пока имелось достаточно сырья на складах, и вовсе, прекратить вырубку лесов. Предлагалось также более плотно заняться их высадкой, строительством ирригационных сооружений, обратиться к учёным, которые могли бы хоть как-то решить климатическую проблему (такие проекты предлагались уже не первый год, но метеорологов, как когда-то и охотников, тоже мало кто слушал). Страшно было представить, что тогда началось в собрании. Лору буквально подняли на смех, ругая «дикаркой» и «не заботящейся о собственном благе», хотя именно об этом она и заботилась. Единственной репликой, отличавшейся от оскорблений и насмешек, было предложение Оунера купить у племени его фабрики и помочь с поиском планеты для переселения. Но…
      Электромобиль с вагонами въехал на изрытое воронками поле. Здесь даже сквозь метвенно-серое покрывало просвечивала опалённая и истерзанная земля, вошедшие в неё осколки снарядов, покорёженные корпуса боевых машин.
     - Вы, конечно, понимаете, что эти гордые существа не могли и не хотели мириться с таким отношением. Фабрики стали их фортами, оружейными складами и мастерскими по производству и ремонту военной техники и амуниции. Я была совсем маленькой, даже в школу не ходила, когда началось знаменитое Зелёное наступление. Я хорошо помню молодую (ведь мазон стареют куда медленнее людей) женщину в мундире бригадного генерала, некогда пожалованном ей местным же правительством, стоящую на башне несущегося вперёд танка со стрекочущим, словно ещё один пулемёт, зелёным знаменем. И я даже помню, как в установленный на той машине громкоговоритель была произнесена ставшая крылатой её фраза: «Я воюю не за мазон против людей, я воюю за будущее мазон и людей». Но, увы, исправить положение, в котором отчасти была и её вина, храбрая, пошедшая наперекор всему вождь так и не смогла. У её племени были храбрость, гордость, знание территории и средства для покупки и производства далеко не только лёгкого вооружения. Но средств для найма войск и закупки техники у её противников было куда больше, особенно когда после нажима колониальный банк отказал сторонникам Лоры в кредитовании, а их противнику выделил очень приличную беспроцентную ссуду. Да и ту планету, что много лет давала им средства к существованию, люди теперь знали нехуже. Мятежники были побеждены, а Лора взята в плен. Как же победители решили проблему дождей, спросите вы. Всё очень просто. Из всех проектов они выбрали самый дешёвый и, как им тогда казалось, эффективный - сбросить небольшую ядерную бомбу в кратер гром-горы, тем самым, надеясь повысить облачность и, соответственно, вызвать обильные осадки. Кстати, если вы посмотрите направо, вы сможете её увидеть.
      Действительно, над горизонтом возвышался, казалось, до сих пор дымивший вулкан. Он был похож на устремлённую в небо мортиру*, из которой далёкие, но ничему, увы, не научившиеся потомки строителей Вавилонской башни* дерзко выстрелили по небожителям, тем самым обрекши на гибель самих себя.
     - Последствия не заставили себя ждать. Среднегодовая температура упала почти на тридцать градусов. Осадки и, вправду, выпали, но только в виде снега. О том, чтобы выращивать платиновые деревья, теперь не могло быть и речи, оставшиеся на корню, погибли и начали, попросту, медленно гнить. Но и в этом им было отказано. Поняв, что грядёт конец, фабриканты лишь усилили разработку бесценных ресурсов. В дело теперь пошли даже недавно высаженные деревца. И вот, незадолго до того, как лишённые сырья машины вовсе остановились, из тюрьмы была отпущена Лора. Говорят, что, глядя невидящими глазами, едва передвигая ноги, она, выйдя к вокзалу ГЖД, издала истошный вопль. То был крик волчицы, в одночасье потерявшей весь свой выводок и под конец получившей пулю под лопатку, вопль орлицы, парящей над разорённым гнездом. Дальнейшая её судьба остаётся невыясненной. Некоторые говорят, что видели её где-то на месте родных лесов, собственно, мы с вами её тут и ищем, верно? Другие говорят, что, выпустив, ей вручили какую-то часть тех денег, что стоили принадлежавшие мазон предприятия, после чего она с несколькими выжившими сообщницами отправилась искать пригодную для жизни планету. Есть и те, что сообщают о её гибели.
      Тем временем, электромобильчик подтянул вагоны к зданию вокзала. Здесь, попрощавшись и поблагодарив за внимание, девушка стала к двум своим товаркам, дежурившим у ящика с надписью «На оранжерею платиновых деревьев. Вернём хоть часть прошлого!». Даже не глядя на этих людей (людей ли? слишком уж вдохновенно рассказывала красавица о последней войне против мазон), Тэцуро положил поверх щели всё оставшееся пособие от ГЖД и, не обращая внимание на недоуменные возгласы девчонок и попытки его остановить, направился к своему поезду.
      Дёрнувшись, состав начал набирать ход, оставляя гибнущую планету. Проехав мимо подножья статуи той, кто пытался её спасти, а теперь служил единственным источником доходов для остатков населения, состав сдул с постамента какую-то часть серого снега, под которым было выбито: «Прости нас и возвращайся!», но что могли изменить эти слова?


     Примечания:
     *Диметра - богиня плодородия у древних греков.
     *Персифона - дочь Диметры, захваченная богом царства мёртвых Аидом, задумавшим насильно жениться на ней. После слёзной мольбы матери последний согласился, чтобы молодая жена жила в его мрачных чертогах только по полгода, следующие проводя вместе с Диметрой. Так и повелось, что когда Персифона проживает в Тартаре, на земле холодное время года, возвращается домой - тёплое.
     *Бари (яп. - ??) - репей
     *Оунер (англ - awner) - владелец
     *Мортира (нидерл. - mortier) — артиллерийское орудие с коротким стволом (обычно длиной менее 15 калибров) для навесной (т.е. ведущейся при углах возвышения свыше 45 градусов) стрельбы.
     *Вавилонская башня - грандиозное сооружение древности, согласно Библии, возведённое людьми дабы иметь возможность воочию узреть небесные чертоги. Была разрушена Богом, в последствии разделившим языки строителей, дабы те не смогли вновь организоваться и возвести нечто подобное.