ANOTHER WORLD

      - Кадзи-тян, ты меня любишь?
      - Господи! Знаешь, я уже начинаю жалеть о том, что сказал…
      - Ну, скажи ещё раз! Последний.
      - Прошлые пять тоже были последними…
      - Ну, этот самый последний…
      - Фу-ух, ну, хорошо, Кацураги, я люблю тебя, довольна?
      - Нет, там что-то ещё было… - из-за царившей вокруг мглы тёплой сентябрьской ночи тот, к кому обращались, не мог видеть лица своей подруги, но по тону, которым это было сказано, он в точности, до мельчайших деталей, вроде небольшой царапинки над верхней губой, представил себе её немного весёлую, немного добродушную, но больше всего хитрую улыбку, похожую на ту, с которой в детстве мать обращалась к нему на праздники, устраивая, как она это называла, «охоту за сокровищами».
      - Может не надо? - Полушутя спросил он.
      - Надо, надо, умей отвечать за свои слова!
      - У тебя нет свидетелей…
      - Ну, Ка-адзи!
      - Ничего не знаю, ничего не говорил, подписывать ничего не буду, и вообще, где мой адвокат?
      - Я тебя досрочно освобожу, если признаешься…
      - А как на счёт перемены имени, места жительства и накладных усов?..
      - Сперва, гражданин Рёдзи, я должна узнать, насколько ценны сведения, которыми вы располагаете, а там посмотрим…
      - Ну ладно, уговорила! Выходи за меня! А ещё лучше, сходи к врачу, раз так плохо слышишь…
      - Эх, Кадзи, знал бы ты, как приятно об этом слышать, если ты женщина, которой скоро уже… ну, в общем не важно…
      - И которая не знает, насколько неприятно это говорить уже в десятый раз, если ты друг этой самой женщины! - Закончил фразу молодой человек, после чего резко повернулся к Мисато, однако, вместо подруги в его объятиях оказалась подушка… - Ты чего это? - удивлённо спросил он, услышав шелест платья.
      - Выполняю своё обещание.
      - Может, останешься, твой дом в добрых трёх милях отсюда, автобусы и даже такси давно уже не ходят, как же ты туда доберёшься?
      - Как сюда добралась, так и туда…
      - Ты же выпила…
      - Ты можешь представить себе полицейского, который будет дежурить в такое время суток? Кроме того, мне надо проверять контрольные.
      - Может, порадуешь детишек, проверив их на день позже, да и сама отдохнёшь, - встав с кровати, Кадзи заключил молодую женщину в объятья.
      - Ничего не выйдет, будущий мой муженёк, - ненмого наигранно произнесла последняя, без особого труда освободившись, - даже если в этом я и соглашусь с тобой, всё равно мне… гм… не во что переодеться, кроме того, завтра у них опять письменная работа, так что тетради всё равно, придётся раздать, а они тоже дома…

      Остатки алкоголя, сна, предрассветная полумгла и мерное, убаюкивающее гудение двигателя сделали своё дело. Без сомнения, только многолетний водительский стаж, позволивший довести большинство движений до автоматизма, а ещё «парк троник» и «круиз контроль» смогли уберечь молодую учительницу от наезда на редких пешеходов и слишком близких встреч с уже вышедшими уборочными машинами. По-настоящему, кажется, она проснулась, только остановившись напротив многоэтажного дома, очень похожего на этажерку, которую она некогда видела у бабушки.
      - Так, стоп! - почти вслух сказала себе Кацураги-сенсей, когда её каблучок уже было коснулся бетонной плиты тротуара, - куда это я, собственно, собралась?
      И действительно, она давно уже не жила здесь, с тех самых пор, как к зарплате и пенсии её матери прибавились её собственная зарплата учителя литературы плюс небольшой полулегальный приработок. «Было бы очень весело, если бы я в столь поздний… вернее, уже ранний час начала ломиться в квартиру Икари…», - усмехнувшись собственной мысли, почему-то необычно яркой, будто эта сцена происходила на самом деле (Мисато даже ни с того, ни с сего представила себе, как должна выглядеть комната одного из её учеников), женщина надавила на газ и продолжила свой путь, очень скоро забыв о случившемся. Вот только она была далеко не единственной, кого в эти дни посещали подобного рода видения…

      - Аянами, «пять», хорошая работа! Икари, «четыре» с большим минусом, ещё «спасибо» скажи!
      - Спасибо.
      - Не за что, а чему ты, собственно, улыбаешься? Я бы на твоём месте не радовалась, это не твой уровень… Сорью, «пять» с минусом, то же самое, в следующий раз за такую работу буду ставить «четыре», а то и «три», этот урок у вас последний?
      - Да.
      - Тогда после него подойдёшь ко мне. Так, идём дальше, что там у нас, ага, Айда и Судзухара сейчас расскажут всем нам, кто из них у кого списывал…

      Не говоря ни слова, Аска смотрела на испещрённый жутковатыми рисунками двойной листик в клеточку. Без сомненья, рисовала всё это её рука, но теперь она будто видела их впервые. Молчала и Мисато, попросту не зная с чего начать разговор, ибо её обычный насмешливо-ироничный тон здесь явно не годился, начать ругаться? Нет, девочка ведь не разбила окно в рекреации и не курила в туалете, да и в чём, собственно, состоит её вина? То, что четырнадцатилетняя рыжеволосая красавица забыла в своей тетради несколько рисунков? Однако, просто вернуть ей этот злосчастный листик и забыть обо всём было бы тоже неправильно.
      - Гм… это… ты рисовала? - Задала наконец учительница глупый и ненужный вопрос, просто для того, чтобы хоть что-нибудь сказать.
      - Хай… - каким-то подавленным голосом буркнула Аска.
      - И зачем…
      - Просто…
      - Нет, я не о том… - Кацураги-сан сама очень хотела бы знать, о чём именно, - зачем ты… оторвала руку Аянами Рей? Нет, я понимаю, что она нравится Икари Синдзи, но ведь… А вот это вообще кто, робот что-ли?.. - Произнесла Мисато сенсей, после чего предпочла замолчать, чувствуя, что говорит что-то совершенно не то и совершенно не так.
      - Да… то есть, не совсем… Я бы объяснила, да только… Мисато-сан, неужели, вы ничего не помните?..
      - А что я должна помнить?
      Девочка молчала.
      - Аска…
      - Что… - прошептала собеседница едва слышно, - Что?!- произнесла последняя уже гораздо громче и с некоторым вызовом в голосе, - Что?! Что?! Что?! - закричала она с каждым разом всё громче и выше, после чего бросилась на ближайшую парту и, закрыв лицо руками, зарыдала.
      - Боже мой! Ас… Так, - простояв секунду в раздумьях, женщина бросилась к своей сумочке, - где же это… - вытащив из своей дерматиновой «подруги» почти всё, что там было, она достала оттуда старенький «кирпич»-телефон и трясущимися от волнения руками нашла и набрала нужный номер, - Рицко, срочно в мой класс!
      -…
      - Что значит «какой», забыла, где я работаю?!
      -…
      - Человеку плохо, вот что!

      - Проснулась?
      Промычав что-то неопределённое, девочка открыла свои голубые глаза. Она лежала на чём-то твёрдом в комнате с белым потолком и такими же стенами, освещаемыми багровыми лучами заходящего солнца, «Так уже вечер!», - пронеслось у неё в голове.
      - Ну и напугала же ты нас! - Вновь обратилась к ней сидящая рядом красивая блондинка лет тридцати.
      - А? Акаги-сенсей… Что случилось?
      - Это я должна спрашивать. Ни с того, ни с сего у тебя началась истерика, и Мисато вызвала меня. Когда я пришла ты уже со слезами на глазах и так громко, что оборачивались прохожие на улице, доказывала ей, что она, дескать, использовала тебя, посылая на верную смерть, для того, чтобы кому-то что-то доказать. Я по твоим словам, только тем и занималась, что мучила и унижала тебя, Икари Синдзи и эту новую девочку… как там её… не помню, которую я вообще, будто бы, хотела убить… Еле-еле мы тебя сюда затащили, пришлось звать на помощь охрану. Потом я тебе сделала укол успокоительного, но и он подействовал не сразу, так что пришлось привязать тебя к кушетке.
      - Чёрт! А… Развяжите меня… Я больше не буду…
      - Хорошо, только ты ещё немного полежи, доза лекарства была очень большой… А пока расскажи мне, почему ты так себя вела.
      - Да, наверно, я должна… Понимаете, меня давно уже мучили какие-то навязчивые мысли, сны, видения, общим для них для всех было то, что наша реальность, она… гм… не единственная… Понимаете, я начала чувствовать, что где-то есть другая я, а часть её неизвестно каким образом попала сюда, возможно, эта спокойная и, в каком то смысле, счастливая жизнь была для неё наградой за перенесённые там страдания… или наказанием…
      - Это в той реальности я была плохой?
      - Не плохой, это слишком… Для Синдзи Икари вы и Мисато сенсей вовсе стали единственными друзьями… именно друзьями, нечего так улыбаться, он и с ровесницами то…
      - Ему там плохо жилось?
      - Гм… - чуть улыбнулась Аска, - смотря, в каком смысле, конечно, саму его ту жизнь, как и мою и Аянами, никак нельзя назвать счастливой, но… Мы все там то-то значили, и не просто что-то, от нас там порой зависила судьба целого мира, хотя мы и не были хозяевами своей собственной, нас использовали вроде как рабов или, вернее, солдат, хотя с другой стороны, опять же… Ну, вот здесь я для вас и Мисато просто одна из многих учениц, от других принципиально ни чем не отличающаяся, а там нас таких было только трое на всю планету, так что… сами понимаете, что отсюда следует.
      - Гм… и когда всё это у тебя началось?
      - Я же говорила, давно, но только после того, как в наш класс перевели Рей Аянами, я вдруг поняла, что… я совсем не тот человек, который жил и учился здесь, скажем, два года назад.
      - Ну, это естественно.
      - Что?
      - Я говорю, последнее совершенно естественно, ибо именно в твоём возрасте человек начинает становиться самим собой.
      - Нет, это не то…
      - Именно то, я тоже помню себя, как целостную личность, частенько менявшуюся, но в основе своей оставшуюся всё той же именно начиная с этого возраста. И именно с твоих лет я начала задумываться о смысле жизни, о том, кто я, откуда, настоящий ли это мир, или он кому-то снится, а то, не придумала ли часом его я сама, а если не я, то кто…
      - Так… значит, я просто трудный подросток, и вы мне не верите…
      - Ну, первое да, я поговорила с психологом, после того, как это всё случилось, ну а второе… То, что происходило с тобой и другими, действительно происходило, но только, как ты сама говоришь, не в этой реальности, ну вот и отлично, зачем же, спрашивается, из-за этого пугать людей, оскорблять, обижать их, рисовать ужасные картинки? Веришь, верь, можешь даже с кем-нибудь поделиться, но только так, чтобы это никому не мешало жить…

      Понурив голову, Аска молча брела по вечерней улице. Путь её лежал в сторону довольно высокого и крутого холма, на вершине которого кончался город, а у подножья уже начинался следующий. Стоит сказать, что дом девочки находился в совершенно другой стороне, но, стоило только ей выйти из школы, как какая-то неведомая сила заставила её повернуться и идти по этой дороге, не давая возможности ни сойти с этого пути, ни даже подумать об этом. Вот, она уже на бетонной смотровой площадке с чугунной балюстрадой, откуда открывается очень живописный вид на вьющуюся внизу серо-белую ленту шоссе с разноцветными пятнами машин. Кроме Сорью Аски Лэнгли здесь был только один человек - стоявшая у дальнего угла светловолосая женщина, быстро пошедшая к ней на встречу.
      - Я знала, что ты придёшь, - казалось, как-то грубовато произнесла она вместо приветствия, но вместе с тем, собеседнице её показалось, что никогда и нигде не слышала она звука более приятного и манящего, чем этот голос. - Теперь ты можешь попросить меня.
      - О чём?
      - О чём хочешь, ты ведь умная, кое-что должна была уже понять…
      - Не очень… но… - протянула Аска, а затем, понизив тон, каким-то жутковатым голосом добавила, - мы там умерли, так?
      - Не совсем, это даже смертью назвать нельзя… За много тысяч лет вы были первыми, кто, не окончив своего пути, попал в потусторонний мир, и, уж точно, вы были первыми за всю историю человечества, в чьём случае это не были чертоги Создателя… Да, - добавила говорившая, немного подумав, - Другой оказался прав, в конце концов вы действительно смогли совершить деяние, сравнимое с божественным, пусть даже это и случилось в самом конце земной истории этого вида…
      - Я думала, бог - мужчина, - задумчиво протянула Аска после нескольких секунд молчания.
      - Что есть мужчина и что есть женщина? - казалось, как-то насмешливо ответила та, к кому обращались, - небольшое различие в великой цепи, которую люди научились видеть лишь незадолго до своего полного краха, возможно, ошибка её создателя, возможно, дар, возможно, проклятие рода человеческого, быть может, всё сразу… Ну, ладно, чего же всё-таки ты хочешь, - далее последовало одно слово, одно короткое слово, которым когда-то называли одного из любимых слуг Падшего ангела, но теперь оно заставило его вспомнить абсолютно всё…
      - Я хочу вернуться.
      - Куда?
      - В свой дом, в свой настоящий дом, разумеется…
      - Ну что ж, давай. Только возьмём ещё вот кого, - при этих словах женщины на небольшом плато неизвестно откуда появился тот, кого та, которую когда-то называли Аской, привыкла именовать Синдзи.
      - А теперь возьмите друг друга за руки, мы отправляемся.
      Несколько мгновений, а, быть может, несколько столетий длился этот необычный полёт через кромешную тьму, лишь кое-где прорезаемую красными отсветами. В конце его, приземлившись у входа в тоннель, уходящий глубоко вниз, женщина повернулась к своим юным спутникам. За время путешествия в ней произошла разительная перемена. Теперь это была не высокая и стройная молодая особа с прекрасным и добрым лицом, но трясущаяся старушонка с горбом за спиной и погасшими глазами на обтянутом кожей почти лысом черепе, с каждой секундой, казалось, проваливавшимися всё глубже внутрь глазниц.
      - Теперь я вас оставлю, - произнесла она, - ибо, продолжив находиться здесь, я рассыплюсь в прах, ваша дорога почти окончена, идите же, и вас встретит тот, чьего имени в остальных мирах не произносят, прощайте, о посланники Тьмы!
      И вновь продолжилось путешествие по мрачным чертогам, в конце его чья-то огромная, невидимая рука схватила двух юных демонов и бережно (ведь это были две едва ли не лучших части её обладателя) понесла туда, где Тьма была настолько густой, что они не могли различить даже собственных конечностей…