- Вообще-то, я сам влез в эту историю, - заметил Нэт. И это было правдой. Он ведь не баран на веревочке, который не знал, куда идет. Он прекрасно понимал, во что ввязывается и осознавал последствия этого.
И все же в глубине души охотник был рад, что Алиса его не бросила. Остаться одному в компании этих уродов, да еще и с перспективой пополнить их ряды, было слишком жутко.
И особенно жутко выглядел Стив, претерпевший стремительную трансформацию. При виде него только одного хотелось – не стать таким же, а способность видеть тайные тропы и слушать болтовню животных эти уроды пусть возьмут себе и засунут поглубже, куда не заглядывает солнце.
- Это мы еще посмотрим, истеку я или нет, - пытаясь сохранить самообладание, огрызнулся Коулман, попутно перетягивая рану скрученным платком. От боли на несколько секунд в глазах потемнело, но затем стало легче. И вместе с этой легкостью вернулась способность трезво мыслить.
Нет, присоединяться к этой жуткой компашке монстров Нэт не собирался, а потому был готов практически на все, чтобы исцелиться. Но раз уж его наградили этой дрянью и побочными эффектами в придачу, то почему не использовать их?
- Для того чтобы оглядеться и прислушаться, мне нужно выйти отсюда, - заметил охотник.
Тварь в дверях попятилась, открывая выход. И вот тогда, в открывшемся проеме, мелькнула тропинка, ведущая туда, куда они с Алисой так стремились. Она была запорошена снегом, но Нэт все равно видел ее под снегом. И это, возможно, был его шанс, его единственный шанс на спасение. Если, конечно, лесная тварь не врала на счет способности Каменной паутины – дурацкое название! – его вылечить.
- Я знаю, куда нам идти, - негромко произнес Коулман и осторожно шагнул вперед, выходя наружу. Впрочем, если твари не врали, а судя по Стиву они не врали, нападать на него не было никакого смысла. В отличие от Алисы…
- Она пойдет со мной, - произнес Нэт, сам пугаясь собственных мыслей. – И если тронете ее, я спалю ваш гребанный лес раньше, чем стану одним из вас.
Твари переглянулись, словно общались между собой без звуков.
- Она может идти, - наконец, решила та, что до этого торчала в дверях. – Пусть идет…